In VN’s story Lik (1939) the two main characters are Alexander Lik* and his former schoolmate and tormentor Oleg Koldunov. In his memoir essay Poslednie gody Vladimira Solovyova (“The Last Years of Vladimir Solovyov”)** Sergey Makovski describes his meetings with Solovyov in a Finnish sanatorium, mentions Solovyov’s duality and says that Solovyov’s litso (face) looked like lik (a representation of face on an icon):
В нём поражала эта двойственность или, точнее, раздвоенность. Начиная с самой внешности. Длинный, худой, аскетический. Верхняя часть лица (хочется сказать —лика) светится умом и мечтательной грустью: прекрасный прямой лоб, очень близорукие глаза, глубоко-синие, лучистые, густые чёрные брови и длинные, до плеч, вьющиеся волосы, разлетающиеся во все стороны серебристыми прядями… Но большой рот с широкими пунцовыми губами, прикрытый седеющей бородой, становился вдруг безобразным, разверзаясь пастью с нецелыми зубами, как зальётся он своим неистовым, стонущим на высоких нотах, клокочущим хохотом. Воистину пугал этот хохот; если в аду смеются, то не иначе—приходило в голову…
According to the memoirist, Solovyov’s loud laughter frightened one: “if they laugh in hell, they do it like that.” VN’s self-parody Zud (1940) was signed Ridebis Semper (“You will Laugh Forever”).*** Zud = Lik, Koshmarenko = Koldunov. The name Koshmarenko comes from koshmar (nightmare), the name Koldunov comes from koldun (sorcerer, magician, wizard). In his poem Koldun-kamen’ (“The Sorcerer Stone,” 1894) Solovyov describes the huge Finnish stones:
Эти мшистые громады
Сердце тянут как магнит.
Что от смертного вам надо,
Что за тайна здесь лежит?
Молвит древнее сказанье,
Что седые колдуны
Правым роком в наказанье
За ужасные деянья
В камни те превращены.
Спят в немом оцепененье,
Лишь один, однажды в век,
В свой черёд из усыпленья
Встанет камень-человек.
Борода торчит седая,
Как у волка, взор горит,
И, дыханье забирая,
Грудь могучая дрожит.
Заклинанье раздаётся,
Мгла кругом потрясена,
И со стоном в берег бьётся
Моря финского волна.
Воет буря, гул и грохот,
Море встало, как стена,
И далече слышен хохот
И проклятья колдуна.
Сила адского дыханья
Всю пучину подняла,
Гибнут грешные созданья,
Гибнут грешные дела.
И, свершив предназначенье,
Вещий камень снова спит,
Но над ним — залог прощенья —
Тихо звёздочка горит.
Эти мшистые громады
Сердце тянут как магнит.
Что от смертного вам надо,
Что за тайна здесь лежит?
Eti mshistye gromady (those huge stones covered with moss), the poem’s opening line repeated at the end (the first and last stanzas are identical), brings to mind Mokhovaya ulitsa (“the Street of Mosses”) in St. Petersburg on which the Tenishev School (visited by VN) was situated. The author of Kamen’ (“Stone,” 1915) who at the end of 1938 died in Stalin’s labor camp, Osip Mandelshtam also finished the Tenishev School. In his poem My napryazhyonnogo molchan’ya ne vynosim… (“We cannot bear strained silence…” 1913) included in Kamen’ Mandelshtam mentions koshmarnyi chelovek (a man out of a nightmare) who is reading Ulalume (a poem by E. A. Poe):
Мы напряженного молчанья не выносим —
Несовершенство душ обидно, наконец!
И в замешательстве уж объявился чтец,
И радостно его приветствовали: просим!
Я так и знал, кто здесь присутствовал незримо:
Кошмарный человек читает «Улялюм».
Значенье — суета, и слово только шум,
Когда фонетика — служанка серафима.
О доме Эшеров Эдгара пела арфа.
Безумный воду пил, очнулся и умолк.
Я был на улице. Свистел осенний шёлк...
И горло греет шёлк щекочущего шарфа...
VN’s story Lik begins as follows:
Есть пьеса "Бездна" (L'Abîme) известного французского писателя Suire.
There is a play of the 1920s, called L'Abîme (The Abyss), by the well-known French author Suire.
The playwright’s name seems to hint at à suivre (to be continued), a phrase used by Solovyov at the end of his poem Mikhailu Matveyevichu Stasyulevichu v den’ chuda Aerkhangela Mikhaila v Khonekh (“To Mikhail Matveyevich Stasyulevich on the Day of Miracle at Chonae by Archangel Michael,” 1896):
Недаром в Хонех натворил
Чудес Ваш омоним небесный:
Хоть не архангел Михаил -
Вы также Михаил чудесный.
Низвергнул он уже давно
Дракона гордого и злого,-
И Вам, я верю, суждено
Низвергнуть Ратькова-Рожнова.
À suivre
*in the English version Lik is a stage name of Lavrentiy Ivanovich Kruzhevnitsyn
**included in Na Parnase serebryanogo veka (“On the Parnassus of the Silver Age,” München, 1962); most likely, Makovski’s reminiscences of Vladimir Solovyov had appeared in the Russian émigré press before 1939 (the year of Lik’s publication)
***allusion to Ursus’ words in Victor Hugo’s novel L’Homme qui rit (“The Man Who Laughs,” 1869)
Alexey Sklyarenko