Министр (встал). Дайте мне что-нибудь острое! Полковник, мы с вами вместе умрём. Дорогой мой полковник... Какие страшные переживания... Скорей кинжал! (К Грабу.) Что это?

Граб. Разрезательный нож. Я не знаю -- это Бург мне передал.
Голоса. Ах, покажите, как это делается... Попробуйте этим... Чудно выйдет... Просим...
Полковник. Предатели!

Сон. Тише, господа, тише. Сейчас, по-видимому, будет произнесена речь. Дорогой министр, вам придётся сесть на мой стул, я вам могу дать краешек, ваше место теперь занято. Мне очень интересно, что он скажет.
Вальс. Вниманье, господа! Я объявляю начало новой жизни. Здравствуй, жизнь!

Герб. Встать?
Гроб. Нужно встать?
Вальс. Вы можете и сидя и лёжа слушать. (Act Two)

Gerb and Grob ask Waltz who announces the beginning of new life if they should stand up. Waltz replies that they can listen to his tronnaya rech' ("king's speech," as Son calls it) in both sitting and lying positions.

In The Event Troshcheykin always works in a sitting position. One of the guests at Antonina Pavlovna's birthday party, the famous writer, "quotes" Shakespeare pronouncing the word "that" in Hamlet's monologue to sound like zad (buttocks, hind quarters):

"Zad, as Shakespeare would have said, zad iz zyk veshchan" (Act Two).

In The Waltz Invention Waltz uses the phrase vot v chyom vopros (that is the question):

Вальс. Это теперь совершенно не важно. Я спрашиваю вас, желаете ли вы ещё демонстраций или вам достаточно сегодняшней? Вот в чём вопрос. (Act One)

In The Event Lyubov' asks Troshcheykin to lock up in the closet the balls with which his litle model, a jeweler's son, plays after sittings (see the quote above). On the eve Lyubov's sister Vera dreamt of Barbashin (Lyubov's former lover who, according to Eleonora Shnap, was the father of Lyubov's son who died three years ago, at the age of two) locked up in a wardrobe:

Вера. Странно всё-таки: мне снилось, что кто-то его запер в платяной шкап, а когда стали отпирать и трясти, то он же прибежал с отмычкой, страшно озабоченный, и помогал, а когда наконец отперли, там просто висел фрак. Странно, правда? (Act One)

In The Waltz Invention the reporter Son (whom a woman can play and whose name means "dream; sleep") appears from the wardrobe:

Из шкафа выходит Сон, журналист. Его может играть женщина.
Сон. Не могу больше слушать эту канитель. Да-да, господин министр, сознаю, что моё появление не совсем прилично, но не буду вам напоминать, сколько я исполнил ваших секретных поручений в газетной области и как крепко умею держать красный язык за белыми зубами. Коллега Вальс, моя фамилия Сон, -- не путайте меня с фельетонистом Зоном, это совсем другой коленкор. Руку! (Act One)

The action in The Waltz Invention seems to take place in Lyubov's dream that she dreams in the "sleep of death." I suspect that, like Othello and Lucrece (the heroine of Shakespeare's poem The Rape of Lucrece, 1594), Lyubov' stabbed herself. Lyubov' accuses her husband of slapping Barbashin (who was held by Lyubov's brother Mikhail and could not respond in any way) in the face:

Любовь. Есть одна вещь... Вот, как его Алёша ударил по щеке, когда Миша его держал. Воспользовался. Это меня всегда преследовало, всегда жгло, а теперь жжёт особенно. Может быть, потому, что я чувствую, что Лёня никогда мне не простит, что я это видела. (Act One)

Любовь. Таких случаев был миллион, но, пожалуй, самым изящным твоим жестом в этом жанре было, когда ты воспользовался беспомощностью врага, чтобы ударить его по щеке. Впрочем, ты даже, кажется, не попал, а хватил по руке бедного Миши.

Трощейкин. Великолепно попал -- можешь быть совершенно спокойна. Ещё как попал! Но, пожалуйста, пожалуйста, продолжай. Мне крайне любопытно, до чего ты можешь договориться. И это сегодня... когда случилось страшное событие, перевернувшее всё... Злая, неприятная баба. (Act Three)

In Pushkin's Graf Nulin ("Count Null," 1825), a parody of Shakespeare's poem, Natalia Pavlovna ("a Russian Lucrece") boxes the ears of a transient Tarquin (while quietly cuckolding her husband, a landed gentleman, with his twenty-three-year-old neighbor).* In Chekhov's story Uchitel' slovesnosti ("The Teacher of Literature," 1894) Count Nulin is the name of a horse:

THERE was the thud of horses' hoofs on the wooden floor; they brought out of the stable the black horse, Count Nulin; then the white, Giant; then his sister Maika. They were all magnificent, expensive horses. Old Shelestov saddled Giant and said, addressing his daughter Masha:
"Well, Marie Godefroi, come, get on! Hopla!"
Masha Shelestov was the youngest of the family; she was eighteen, but her family could not get used to thinking that she was not a little girl, and so they still called her Manya and Manyusya; and after there had been a circus in the town which she had eagerly visited, every one began to call her Marie Godefroi.

In a letter of November 12, 1889, to Suvorin Chekhov compares the characters of this story (initially entitled Obyvateli, "The Philistines") to "provincial guinea pigs:"