Upon being questioned in Demon's dungeon, Marina, laughing trillingly, wove a picturesque tissue of lies; then broke down, and confessed. She swore that all was over; that the Baron, a physical wreck and a spiritual Samurai, had gone to Japan forever. From a more reliable source Demon learned that the Samurai's real destination was smart little Vatican, a Roman spa, whence he was to return to Aardvark, Massa, in a week or so. (1.2)

In Kuprin's story "Staff-Captain Rybnikov" Shchavinski almost immediately picks Rybnikov out as a Japanese spy. As he speaks to Rybnikov, Shchaviski praises the samurai who chopped off the forefingers of their left hands in order to sign with blood their request to participate in the night assault upon Port Arthur (a Russian port on the Yellow Sea, now Lüshun):

Но что всего изумительнее - это подписи самураев. Вы, конечно, не слыхали об этом, господин штабс-капитан Рыбников? - спросил Щавинский с язвительным подчёркиванием. - Ну да, понятно, не слыхали... Генерал Ноги, видите ли, вызвал охотников идти в первой колонне на ночной штурм порт-артурских укреплений. Почти весь отряд вызвался на это дело, на эту почётную смерть. И так как их оказалось слишком много и так как они торопились друг перед другом попасть на смерть, то они просили об этом письменно, и некоторые из них, по древнему обычаю, отрубали себе указательный палец левой руки и прикладывали его к подписи в виде кровавой печати. Это делали самураи!
- Самураи! - повторил Рыбников глухо. (chapter 3)

In Count Tolstoy's "famous anecdote" Father Sergius chops off the forefinger of his left hand ("the wrong member," as Van puts it, 3.5).

On the other hand, the hero of Kuprin's story "The One-Armed Commander" misses several fingers on his right hand:

Под Смоленском он командовал полком, и там ему ядро оторвало левую руку. В другом сражении потерял он два с половиною пальца на правой руке. Кроме этого, имел ран и контузий без числа.

At Marina's funeral d'Onsky's son, a person with only one arm, threw his remaining one around Demon and both wept comme des fontaines. (3.8)

Kuprin is the author of Bol'shoy Fontan (1927). Bol'shoy Fontan ("Big Fountain") is a seaside suburb of Odessa. The story's earlier version was entitled Belaya akatsiya ("White Acacia," 1911). According to VN (EO Commentary, III, p. 12), "to southern Russians belaya akatsiya means only one thing, the sweetly perfumed American Robinia pseudoacacia Linn., cultivated in the Ukraine and sung by hundreds of Odessa rhymesters." In Pushkin's novel in verse (Six: VII: 9-10) Zaretskiy, a reformed rake, retired pod sen' cheryomukh i akatsiy (to the shelter of the racemosas and the pea trees) where he plants cabbages like Horace (who did have, according to VN, a green thumb). Zaretskiy is Lenski's second in his duel with Onegin. One of the seconds in Demon's duel with d'Onsky is Colonel St Alin, a scoundrel (1.2).

Sobak + t = Tobak + s = St Koba (Fima Sobak is a friend of Ellochka the Cannibal in Ilf and Petrov's "The 12 Chairs;" Ivan G. Tobak is Cordula de Prey's first huband; Koba was Stalin's nickmame, after the hero of Kazbeghi's novel "The Patricide")

Tabak (tobacco), kapusta (cabbages) and woman of the dog family (semeystva sobakovykh) are mentioned by Kuprin in "White Acacia:"

Это тип вам известный, по частям в разных местах хорошо вами описанный. Это -- "Халдейская женщина", из семейства "собаковых", specias -- "халда vulgaris".

И цветы здесь ничем не пахнут, или, вернее, пахнут не тем, чем следует. В запахе сирени чувствуется примесь бензина и пыли, резеда отдает нюхательным табаком, левкой -- капустой, жасмин -- навозом.

I notice that Stalin is mentioned in a once popular song Vy ne suytes', samurai ("You do not butt in, the Samurai...", words by A. Zharov, 1938):

Туча чёрная кружила
У приморских у высот
Сунул враг свиное рыло
В наш советский огород.

Против полчища японцев
Бились наши смельчаки,
Подошли полки Приморской –
Первой армии полки!

Как один вступили в дело
Полководец и боец.
Слава Сталину гремела –
Песня пламенных сердец.

Нарушителей границы
Вымел грозный ураган,
Им горька была водица
В нашем озере Хасан!

Вы не суйтесь, самураи,
С красным войском воевать.
Никогда в советском крае
Самураям не бывать!

Nash sovetskiy ogorod ("our Soviet kitchen-garden") brings to mind Horace and his cabbages. "Risum teneatis, amici!" says the Mosquito in Shchedrin's fairy tale about the Bear who swallowed chizhik (the Siskin). Incidentally, Chizhevski comes from chizh (or chizhik, Fringillidae fam.). "Chizhevski at this point wonders why Horace is made to plant cabbages..." (EO Commentary, III, p. 15)