By the way, I have read also Bourget's
Cosmopolis. Rome and the Pope and Correggio and Michael Angelo and
Titian and doges and a fifty-year-old beauty and Russians and Poles are all in
Bourget, but how thin and strained and mawkish and false it is in comparison
even with our coarse and simple Pisemsky!***
In a letter of May 15, 1889, to Suvorin Chekhov says that, compared to
Bourget, a Russian writer is gus' lapchatyi (a cunning fellow;
literally: "web-footed goose"):
Русский писатель живёт в водосточной трубе, ест мокриц,
любит халд и прачек, не знает он ни истории, ни географии, ни естественных наук,
ни религии родной страны, ни администрации, ни судопроизводства... одним словом,
чёрта лысого не знает. В сравнении с Бурже он гусь лапчатый и больше
ничего.***
Gus' (goose) is the proverbial bird in the stock
phrase kak s gusya voda ("like water off the duck's back"). This
stock phrase occurs in VN's story Istreblenie tiranov (Tyrants
Destroyed, 1938):
Впрочем, повторяю: я плохо разбираюсь в том,
что государству полезно, что вредно, и почему случается, что кровь с него
сходит, как с гуся вода.
Then again, let me repeat that I am no good at distinguishing what is good
or bad for a state, and why it is that blood runs off it like water off a
goose.
Speaking of Paul Bourget: according to Ada, he borrowed from Tolstoy
at least one belletristic device:
Ada would be describing a dream, a natural history
wonder, a special belletristic device - Paul Bourget's 'monologue interieur'
borrowed from old Leo - or some ludicrous blunder in the current column of
Elsie de Nord, a vulgar literary demimondaine who thought that Lyovin went about
Moscow in a nagol'nyi tulup, 'a muzhik's sheepskin coat, bare side out,
bloom side in,' as defined in a dictionary our commentator produced like a
conjurer, never to be procurable by Elsies. (1.10)
"Elsie de Nord" clearly hints at Elsinore, the royal castle in
Shakespeare's Hamlet. In the same letter of April 26,
1893, Chekhov quotes Hamlet:
Ну-с, теперь прямо страница из романа. Это по секрету.
Брат Миша влюбился в маленькую графиню, завёл с ней жениховские амуры и перед
Пасхой официально был признан женихом. Любовь лютая, мечты широкие... На Пасху
графиня пишет, что она уезжает в Кострому к тётке. До последних дней писем от
неё не было. Томящийся Миша, прослышав, что она в Москве, едет к ней и — о
чудеса! — видит, что на окнах и воротах виснет народ. Что такое? Оказывается,
что в доме свадьба, графиня выходит за какого-то золотопромышленника. Каково?
Миша возвращается в отчаянии и тычет мне под нос нежные, полные любви письма
графини, прося, чтобы я разрешил сию психологическую задачу. Сам чёрт ее решит!
Баба не успеет износить башмаков, как пять раз солжёт. Впрочем, это, кажется,
ещё Шекспир сказал.
A woman would lie five times, before she has worn out
her shoes. But I think it was Shakespeare who first said this.
(Apologies, I translate only the bottom of this interesting "page
from a novel.")
Strictly speaking, neither Tolstoy, nor Chekhov were 'decadents.' In a
letter of August 7, 1893, to Suvorin Chekhov writes:
Я хотел быть у Толстого, и меня ждали, но Сергеенко
подстерегал меня, чтобы пойти вместе, а идти к Толстому под конвоем или с
нянькой — слуга покорный. Семье Толстого Сергеенко говорил: «Я приведу к вам
Чехова», и его просили привести. А я не хочу быть обязанным С<ергеенк>у
своим знакомством с Толстым...
Буду писать Вам и присылать оттиски — если не подохну
от холеры или дифтерита. Но, вероятно, последнее не случится и глубокою осенью я
уже буду обедать и ужинать с петербургскими декадентами.
Sergeenko (the writer whom Chekhov disliked) promised to
bring Chekhov to Yasnaya Polyana. Chekhov explains why he did not
go to Yasnaya Polyana with Sergeenko (Chekhov first met Tolstoy only in August,
1895). Chekhov then informs Suvorin that in late autumn he will dinner and
supper with St. Petersburg decadents.
Demon [whose aunt Kitty married the
Banker Bolenski after divorcing that dreadful old wencher Lyovka
Tolstoy] preferred Walter Scott to Dickens, and did not think highly
of Russian novelists (1.38).
*Feofilakt Kosichkin was Pushkin's penname (FK is the author of
several articles contre Bulgarin).
**Kitty
***In the same letter Chekhov mentions Pisarev: "When a man fails to understand something he is conscious of a
discord, and seeks for the cause of it not in himself, as he should, but outside
himself—hence the war with what he does not understand. In the middle ages
alchemy was gradually in a natural, peaceful way changing into chemistry, and
astrology into astronomy; the monks did not understand, saw a conflict and
fought against it. Just such a belligerent Spanish monk was our Pisarev in the
sixties.
Alexey Sklyarenko