At the family dinner in Ardis the Second (Ada: 1.38) Van tells Demon:

'You still beat me at fencing, but I'm the better shot. That's not the real sudak, papa, though it's tops, I assure you.'

Sudak (pike-perch) is mentioned by M. E. Saltykov-Shchedrin in his "Письма к тётушке" ("Letters to my Aunt," Letter One):

Пришёл я на днях в Летний сад обедать. Потребовал карточку, вижу: судак "авабля."

("The other day I came to the Letniy Sad to dinner. I asked for the menu and read in it: sudak avablya.*)

Onegin's French tutor, Monsieur L'Abbé, took his charge to the Letniy Sad for walks (EO, Chapter One: III: 14).

In Chapter Six of Pushkin's novel Onegin kills Lenski (in Speak, Memory VN calls his Russian tutor 'Lenski') in a pistol duel.

Although he is a good shot, Van is wounded in his pistol duel with Captain Tapper (1.42). He recovers in the Kalugano Lakeview hospital where he makes advances to the Russian nurse Tatiana (who spurns Van's advances but later writes him a passionate love letter).

Even before Van's birth Demon Veen had a sword duel with Baron d'Onsky (nicknamed 'Skonky:' 1.2)

In 1871, when Marina (Van's mother, but, officially, his "aunt") was pregnant with Ada, she spent a rukuliruyushchiy month with Demon at Kitezh (1.3). A great fisherman in his youth, Demon owned Lake Kitezh** (the estate comprising, and practically consisting of, that large, oddly rectangular though quite natural body of water near Luga) jointly with his cousin Daniel Veen (who married Marina in December, 1871). A perch uncle Dan had once clocked took half an hour to cross the Lake Kitezh diagonally (1.1).

The verb rukulirovat' (Russified roucouler, "to coo") occurs in Saltykov-Shchedrin's book Gospoda Tashkentsty ("Gentlemen of Tashkent," 1873):

Тем не менее более близкое знакомство между матерью и сыном все-таки было неизбежно. Как ни дичилась на первых порах Ольга Сергеевна своего бывшего «куколки», но мало-помалу робость прошла, и началось сближение. Оказалось что Nicolas прелестный малый, почти мужчина, qu'il est au courant de bien des choses, и даже совсем, совсем не сын, а просто брат. Он так мило брал свою конфетку-maman за талию, так нежно целовал ее в щечку, рукулировал ей на ухо de si jolies choses, что не было даже резона дичиться его. Поэтому минута обязательного отъезда в деревню показалась для Ольги Сергеевны особенно тяжкою, и только надежда на предстоящие каникулы несколько смягчала ее горе.

– Надеюсь, что ты будешь откровенен со мною? – говорила она, трепля «куколку» по щеке.

– Maman!

– Нет, ты совсем, совсем будешь откровенен со мной! ты расскажешь мне все твои prouesses; tu me feras un recit detaille sur ces dames qui ont fait battre ton jeune coeur… Ну, одним словом, ты забудешь, что я твоя maman, и будешь думать… ну, что бы такое ты мог думать?.., ну, положим, что я твоя сестра!..

– И, черт возьми, прехорошенькая! – прокартавил Nicolas (в экстренных случаях он всегда для шика картавил), обнимая и целуя свою maman.

Алябьева + l'Abbé = авабля + Бабель + e

Алябьева - Aleksandra Alyabiev (1812-91), one of the first Moscow beauties of her time; Pushkin mentions blesk Alyabievoy i prelest' Goncharovoy ("the splendor of Alyabiev and the charm of Goncharov") in his poem "K vel'mozhe" ("To a Grandee," 1830); in April, 1831, Pushkin married Natalia Goncharov (whose family estate Polotnyanyi Zavod was near Kaluga)***

авабля - au vin blanc in Russian spelling

Бабель - Isaak Babel (1894-1941), the author of "Konarmiya" ("Red Cavalry;" kon' is Russian for "horse")