Subject
Professor Bolotov
From
Date
Body
One of Al Cook's Russian guests whom Timofey Pnin meets at The Pines
(Pnin, Chapter Five, 2) is Professor Bolotov:
From a pavilion half smothered by locust trees came fragments of a
heated exchange between Professor Bolotov, who taught the History of
Philosophy, and Professor Chateau, who taught the Philosophy of
History...
In his biographical essay on Ivan Pnin I. K. Luppol qoutes The Monument
of Past Times of the great agronomist and memoirist Andrey Timofeevich
Bolotov (1738-1833):
Чарторижскую же, вероятно, имеет в виду А. Т. Болотов, сообщающий об
"интриге" Репнина "с одною знатною польскою
госпожою", -- см. его "Памятник протекших
времян", 1875, стр. 47--48 (According to Luppol, "the
noble Polish lady" with whom Prince Nikolay Repnin [Ivan Pnin's father]
had "an affair" in Warsaw was Mme Czartoryski.)
According to M. A. Aldanov, the author of Adam Czartoryski in Russia
(1935), a close friend of Alexander I and his Minister of Foreign
Affairs, Adam Czartoryski (1870-1861) was Nikolay Repnin's son (and Ivan
Pnin's half-brother): Современники князя Адама — по крайней мере, русские
его современники — были убеждены в том, что по крови он не поляк и не сын
князя Адама–Казимира. Говорили, что отцом знаменитого польского государственного
деятеля был русский — тот самый князь Н. В. Репнин, о котором речь была выше
(see the full quote below).*
Like Bunin and Sirin, Aldanov is mentioned in Pnin (Chapter Five, 2):
You would find them [Al Cook's guests at The Pines] in every patch of
speckled shade, sitting on rustic benches and discussing émigré writers
- Bunin, Aldanov, Sirin...
Another contemporary poet mentioned in VN's novel is Anna Akhmatova.
Pnin's wife, Liza Bogolepov, writes poetry imitating Akhmatova: in those
green and mauve poems - about the child she wanted to bear, and the
lovers she wanted to have, and St. Petersburg (courtesy of Anna
Akhmatov) - every intonation, every image, every simile had been used
before by other rhyming rabbits (Chapter Two, 5). A few days later she
[Liza Bogolepov] sent me those poems; a fair sample of her production is
the kind of stuff that émigré rhymesters wrote after Akhmatova...
(Chapter Seven, 3)
Akhmatova's third husband was N. N. Punin (1888-1953), a brilliant art
scholar who perished in Gulag. Pnin needs but one vowel to become Punin
(who turns into Bunin if his initial is changed to B). On the other
hand, if Repnin loses the first of his two n's, he will become Repin
(who is unlikely to be Victor Wind's favorite artist, but who is
certainly familiar to Liza's gifted son).
In LATH Pnin corresponds to Dr. Olga Repnin (1946), a novel by Vadim
Vadimovich, the narrator and main character in VN's novel.
*Здесь я — не первый, разумеется, — должен коснуться щекотливого
вопроса, — обойти его молчанием в очерке о Чарторийском невозможно. Современники
князя Адама — по крайней мере, русские его современники — были убеждены в
том, что по крови он не поляк и не сын князя Адама–Казимира. Говорили, что
отцом знаменитого польского государственного деятеля был русский — тот самый
князь Н. В. Репнин, о котором речь была выше.
Репнин имел репутацию покорителя сердец. О днях своей юности он сам оставил
забавный — к сожалению, краткий — рассказ: «Послали меня в молодости, по
тогдашнему обычаю, в Париж, где я весело жил и проказничал. Приезжает к нашему
послу курьер и привозит, между прочим, ему от императрицы Елизаветы Петровны
повеление немедленно выслать меня в Петербург; за что и про что, ни
посол, ни я не понимали. Явился я к государыне.
«Здравствуй, Николаша! — так изволила называть
меня. — Ты небось испугался. В Париже, слышу, ужасть какой разврат и
распутство: Бога забыли. Вспомнила о тебе:
что тебе делать в этом Содоме? Живи лучше дома». Быть может, именно этот
случай и создал репутацию князю Репнину, но сохранялась она за ним долго
и твердо.
Лет двадцать тому назад великий князь Николай Михайлович вел печатный и устный
спор с известным польским историком Аскенази. «Профессор львовского университета
Аскенази, — пишет великий князь («Исторический Вестник», 1916 г., т.
144, стр. 741.), — в беседах со мной приходил в ярость, когда я намекал на
происхождение князя Адама Чарторийского. Известно, что он был сыном князя
Н. В. Репнина, бывшего долго в связи с его матерью. Хотя Аскенази
уверял, что это происхождение князя не доказано, но сходство
не только кн. Адама, но и нынешнего представителя этого рода с кн. Репниным
бросается в глаза и не требует других доказательств».
Спорить тут, разумеется, трудно, как трудно и судить по сходству. Вполне
возможно, что слух этот неверен, но он часто повторяется в мемуарной литературе
Александровского времени (равно и в донесениях некоторых иностранных
дипломатов). Приведу свидетельство хорошо осведомленного
современника. «Князь Адам Чарторийский, — вспоминает кн. А. Н. Голицын («Русская
Старина», 1884 г., т. 41, стр. 130.), — просто был прижит матерью его с нашим
князем Репниным, некогда главноначальствовавшим нашей армией в Польше. Доказательством
сего могло служить, между прочим, и то, что он был вылитое подобие князя
Репнина; и отец и сын, по–видимому, это хорошо знали, ибо часто
случалось, что во время болезни молодого Чарторийского
князь Николай Васильевич, бывши таким знатным барином, не затруднялся, однако
же, ходить к юноше на квартиру и подолгу сидеть у него».
Князь Голицын, правда, недолюбливал Адама Чарторийского, очень недолюбливал
и его мать, которую называет «политической интриганкой», «гульливой полькой»
и т. д. Однако же сходных свидетельств дошло до нас немало. Бартенев, живая
летопись нескольких поколений русского дворянства, вскользь писал о князе
Репнине: «Говорят, что супруг княгини Изабеллы Чарторийской прислал к нему
новорожденного князя Адама в корзинке с цветами. В зрелом возрасте князь
Адам очень походил лицом на князя Репнина, и Репнины всегда считали его своим»
(«Русский Архив», 1876 г., т. 1.).
Исторического значения вопрос, слава Богу, не имеет. Но психологическое значение
его огромно (только поэтому, разумеется, я на нем и останавливаюсь). Ошибались
ли современники князя Адама или не ошибались, — молва была именно
такова, и Чарторийский не мог о ней не знать. В первые
двадцать пять и в последние тридцать лет своей долгой жизни он считался
(и в значительной мере действительно был) заклятым врагом России и всего
русского. Стилизовали его даже под Конрада Валленрода. Легко себе
представить, как это осложнялось мыслью
о русском происхождении князя! Положение, несколько напоминающее сюжет известной
драмы Анри Бернстейна: глава антисемитской партии внезапно узнает, что сам
он — еврей по крови.
In the last sentence of this long quote Aldanov mentions a play by Henri
Bernstein in which the leader of an anti-Semitic party finds out that he
is a Jew. Mira Belochkin, Pnin's first love, and her Jewish husband
perished in German concentration camps...
Alexey Sklyarenko
Search archive with Google:
http://www.google.com/advanced_search?q=site:listserv.ucsb.edu&HL=en
Contact the Editors: mailto:nabokv-l@utk.edu,nabokv-l@holycross.edu
Visit Zembla: http://www.libraries.psu.edu/nabokov/zembla.htm
View Nabokv-L policies: http://web.utk.edu/~sblackwe/EDNote.htm
Visit "Nabokov Online Journal:" http://www.nabokovonline.com
Manage subscription options: http://listserv.ucsb.edu/
(Pnin, Chapter Five, 2) is Professor Bolotov:
From a pavilion half smothered by locust trees came fragments of a
heated exchange between Professor Bolotov, who taught the History of
Philosophy, and Professor Chateau, who taught the Philosophy of
History...
In his biographical essay on Ivan Pnin I. K. Luppol qoutes The Monument
of Past Times of the great agronomist and memoirist Andrey Timofeevich
Bolotov (1738-1833):
Чарторижскую же, вероятно, имеет в виду А. Т. Болотов, сообщающий об
"интриге" Репнина "с одною знатною польскою
госпожою", -- см. его "Памятник протекших
времян", 1875, стр. 47--48 (According to Luppol, "the
noble Polish lady" with whom Prince Nikolay Repnin [Ivan Pnin's father]
had "an affair" in Warsaw was Mme Czartoryski.)
According to M. A. Aldanov, the author of Adam Czartoryski in Russia
(1935), a close friend of Alexander I and his Minister of Foreign
Affairs, Adam Czartoryski (1870-1861) was Nikolay Repnin's son (and Ivan
Pnin's half-brother): Современники князя Адама — по крайней мере, русские
его современники — были убеждены в том, что по крови он не поляк и не сын
князя Адама–Казимира. Говорили, что отцом знаменитого польского государственного
деятеля был русский — тот самый князь Н. В. Репнин, о котором речь была выше
(see the full quote below).*
Like Bunin and Sirin, Aldanov is mentioned in Pnin (Chapter Five, 2):
You would find them [Al Cook's guests at The Pines] in every patch of
speckled shade, sitting on rustic benches and discussing émigré writers
- Bunin, Aldanov, Sirin...
Another contemporary poet mentioned in VN's novel is Anna Akhmatova.
Pnin's wife, Liza Bogolepov, writes poetry imitating Akhmatova: in those
green and mauve poems - about the child she wanted to bear, and the
lovers she wanted to have, and St. Petersburg (courtesy of Anna
Akhmatov) - every intonation, every image, every simile had been used
before by other rhyming rabbits (Chapter Two, 5). A few days later she
[Liza Bogolepov] sent me those poems; a fair sample of her production is
the kind of stuff that émigré rhymesters wrote after Akhmatova...
(Chapter Seven, 3)
Akhmatova's third husband was N. N. Punin (1888-1953), a brilliant art
scholar who perished in Gulag. Pnin needs but one vowel to become Punin
(who turns into Bunin if his initial is changed to B). On the other
hand, if Repnin loses the first of his two n's, he will become Repin
(who is unlikely to be Victor Wind's favorite artist, but who is
certainly familiar to Liza's gifted son).
In LATH Pnin corresponds to Dr. Olga Repnin (1946), a novel by Vadim
Vadimovich, the narrator and main character in VN's novel.
*Здесь я — не первый, разумеется, — должен коснуться щекотливого
вопроса, — обойти его молчанием в очерке о Чарторийском невозможно. Современники
князя Адама — по крайней мере, русские его современники — были убеждены в
том, что по крови он не поляк и не сын князя Адама–Казимира. Говорили, что
отцом знаменитого польского государственного деятеля был русский — тот самый
князь Н. В. Репнин, о котором речь была выше.
Репнин имел репутацию покорителя сердец. О днях своей юности он сам оставил
забавный — к сожалению, краткий — рассказ: «Послали меня в молодости, по
тогдашнему обычаю, в Париж, где я весело жил и проказничал. Приезжает к нашему
послу курьер и привозит, между прочим, ему от императрицы Елизаветы Петровны
повеление немедленно выслать меня в Петербург; за что и про что, ни
посол, ни я не понимали. Явился я к государыне.
«Здравствуй, Николаша! — так изволила называть
меня. — Ты небось испугался. В Париже, слышу, ужасть какой разврат и
распутство: Бога забыли. Вспомнила о тебе:
что тебе делать в этом Содоме? Живи лучше дома». Быть может, именно этот
случай и создал репутацию князю Репнину, но сохранялась она за ним долго
и твердо.
Лет двадцать тому назад великий князь Николай Михайлович вел печатный и устный
спор с известным польским историком Аскенази. «Профессор львовского университета
Аскенази, — пишет великий князь («Исторический Вестник», 1916 г., т.
144, стр. 741.), — в беседах со мной приходил в ярость, когда я намекал на
происхождение князя Адама Чарторийского. Известно, что он был сыном князя
Н. В. Репнина, бывшего долго в связи с его матерью. Хотя Аскенази
уверял, что это происхождение князя не доказано, но сходство
не только кн. Адама, но и нынешнего представителя этого рода с кн. Репниным
бросается в глаза и не требует других доказательств».
Спорить тут, разумеется, трудно, как трудно и судить по сходству. Вполне
возможно, что слух этот неверен, но он часто повторяется в мемуарной литературе
Александровского времени (равно и в донесениях некоторых иностранных
дипломатов). Приведу свидетельство хорошо осведомленного
современника. «Князь Адам Чарторийский, — вспоминает кн. А. Н. Голицын («Русская
Старина», 1884 г., т. 41, стр. 130.), — просто был прижит матерью его с нашим
князем Репниным, некогда главноначальствовавшим нашей армией в Польше. Доказательством
сего могло служить, между прочим, и то, что он был вылитое подобие князя
Репнина; и отец и сын, по–видимому, это хорошо знали, ибо часто
случалось, что во время болезни молодого Чарторийского
князь Николай Васильевич, бывши таким знатным барином, не затруднялся, однако
же, ходить к юноше на квартиру и подолгу сидеть у него».
Князь Голицын, правда, недолюбливал Адама Чарторийского, очень недолюбливал
и его мать, которую называет «политической интриганкой», «гульливой полькой»
и т. д. Однако же сходных свидетельств дошло до нас немало. Бартенев, живая
летопись нескольких поколений русского дворянства, вскользь писал о князе
Репнине: «Говорят, что супруг княгини Изабеллы Чарторийской прислал к нему
новорожденного князя Адама в корзинке с цветами. В зрелом возрасте князь
Адам очень походил лицом на князя Репнина, и Репнины всегда считали его своим»
(«Русский Архив», 1876 г., т. 1.).
Исторического значения вопрос, слава Богу, не имеет. Но психологическое значение
его огромно (только поэтому, разумеется, я на нем и останавливаюсь). Ошибались
ли современники князя Адама или не ошибались, — молва была именно
такова, и Чарторийский не мог о ней не знать. В первые
двадцать пять и в последние тридцать лет своей долгой жизни он считался
(и в значительной мере действительно был) заклятым врагом России и всего
русского. Стилизовали его даже под Конрада Валленрода. Легко себе
представить, как это осложнялось мыслью
о русском происхождении князя! Положение, несколько напоминающее сюжет известной
драмы Анри Бернстейна: глава антисемитской партии внезапно узнает, что сам
он — еврей по крови.
In the last sentence of this long quote Aldanov mentions a play by Henri
Bernstein in which the leader of an anti-Semitic party finds out that he
is a Jew. Mira Belochkin, Pnin's first love, and her Jewish husband
perished in German concentration camps...
Alexey Sklyarenko
Search archive with Google:
http://www.google.com/advanced_search?q=site:listserv.ucsb.edu&HL=en
Contact the Editors: mailto:nabokv-l@utk.edu,nabokv-l@holycross.edu
Visit Zembla: http://www.libraries.psu.edu/nabokov/zembla.htm
View Nabokv-L policies: http://web.utk.edu/~sblackwe/EDNote.htm
Visit "Nabokov Online Journal:" http://www.nabokovonline.com
Manage subscription options: http://listserv.ucsb.edu/